Глава 1 - Блудный сын
Саратов
Март 2325 года
Родной город встретил Сашу Пивоварова без радуший, в некотором роде, без энтузиазма. Полицейский патруль задержавший в десять вечера сделал это без энтузиазма – просто выполнив свои должностные обязанности. Саша обматерил городовых тоже без энтузиазма. Выпил почти две бутылки крепкой клюквенной настойки и обматерил. Не понял за что, поэтому и обматерил. На следующий день Пивоваров протрезвел и его ближе к обеду отвезли из СИЗО в Райсуд Покровского района. Предъявили обвинение и оставили под замком. Дело небольшой степени тяжести, все документы передали в суд через два дня в четверг. В пятницу первое заседание, на нем фактически все и закончилось. Прокурор потребовал полтора года, назначенный адвокат попросил судью учесть душевное состояние и прочую муть и как-нибудь ограничиться штрафом. Пресса, обо всем уже написали. «Свалился на нашу голову», «в тюрьму алкаша и матерщинника». Штрафа не будет. Может и будет, но точно не один штраф.
Понедельник, 16-е. На улице мороз, низкие тучи и валит снег. Завтрак в камеру на троих и собираться. В девять часов подали автозак без охранения, в суд повезли еще четверых. Как поехали, выяснилось – отца и троих сыновей. Наверное, тоже за что-то не сильно серьезное. Автозак без охранения, будет тащиться долго, тем более через Волгу на левый берег.
- Мужик, тебя за что?
- Напился в баре, не успел дождаться такси. Не дождался и обложил патруль.
- Дома не мог?
- Не успел. Дома уже все отключили. Электричество, воду.
- Не платил!
- Не был 14 лет. В пятницу вернулся, сказали, что все включат только в понедельник. В понедельник не успели. Сказали – не первоочередное. У вас что?
- Сын средний в Хабаровске два года отслужил. Вернулся, собрались, решили отметить. Пошумели, соседи бухтеть начали. Слово за слово…
- Ясно, хером по столу.
- Вроде того. Где ж ты был то столько времени?
- Воевал.
- Чего?!
- Все, ничего. Проехали.
На Земле слова то такого не знают, «воевал». Что-то объяснять – да нахрен не надо. В машине есть армированные окна, можно и посмотреть. Машина уже выехала на Большую Горную, скоро мост.
В пятницу прокурору надо было показать, что он все, а Саша никто и никак. Показал. Успел назвать «безработным», что-то хотел еще ляпнуть. Все-таки девчонка адвокат смогла немного заткнуть этот фонтан. Хорошо, что заткнула – даже за «безработного» у Саши было сильное желание врезать по яйцам. После такого было бы лет пять, если не больше.
Безработный! Пару недел тому назад Пивоваров хлестал что-то коньякообразное в огромном городе. Город не на Земле, здесь таких вообще нет. Если переводить в километры - расстояние будет с 18-ю знаками. Там Пивоваров был героем, но ему сразу сказали – на Земле про все геройство можно и нужно забыть. В лучшем случае не поймут. Яркий свет, музыка, бившая по ушам. Даже какие-то девчонки, приглашавшие потанцевать. Нее, когда приглашали, Саша набрался так хорошо, что мог ходить только, хватаясь за что-то. Город называется Соколово. Человека, в честь которого назвали город Саша тоже видел.
- Все, на выход!
- На выход, значит на выход.
Пивоваров все-таки никого не пришиб и даже не пытался. Поэтому наручников нет. Быстро появятся, если не слушать конвойных.
Тот же зал, из зрителей только пресса. Пока нет ни прокурора, ни судьи, только подошла адвокат – моложе Пивоварова лет на десять.
- Здравствуйте Александр Павлович.
- Привет, Даш.
- Вам нужно будет сказать последнее слово. Уже думали?
- Нет, и не собирался.
- Это ведь важно!
- Посрать. Скажу все, что думаю. Тебе спасибо, дальше как-нибудь сам.
Даше действительно спасибо. Приезжала в прошлую среду и четверг, пыталась выстроить «линию защиты». В среду, часа в четыре дня Саша назвал ей три планеты, которые почти забыл. Теперь вспомнил и назвал. Там уже никого нет на тех планетах и поисковик выдает только военную хронику. От увиденного адвокату даже поплохело.
Судья подошла ровно в десять. Процесс почти закончился, свидетелей больше не будет. Секретарь суда поставила полуметровую бронзовую статую Фемиды на кафедре за которой опрашивают свидетелей. Античная богиня явно не на стороне подсудимого.
- Подсудимому предоставляется последнее слово.
Пивоваров встал, оглядел зал и начал говорить ровно то, что думал.
- Неуважаемый суд, неуважаемые все остальные. Не все – Дарья Сергеевна постаралась, к ней мое неуважение не относится. Сегодня 16-го марта. То, что я видел год назад я не пожелал бы видеть даже заклятому врагу. А вы даже не доросли…
- Подсудимый, вы забываетесь!!!
- Да нет, как раз вспомнил кое-что. Больше не буду вспоминать. Я все сказал.
- Суд удаляется в совещательную комнату, перерыв до 11-ти часов.
- Александр Павлович, зачем вы так?!
- А вот так. Хочу остаться собой. Мне не за что извиняться, унижаться. Еще они ноги об меня вытирать будут. Сяду, значит сяду. Тебе еще раз спасибо. Ты действительно пыталась войти в положение, а эти? Да плевать сто раз.
- Может вам и не стоило возвращаться?
- Может и не стоило. Что мы теперь это обсуждать будем. Ладно, сидим ждем.
* * *
-…приговорить Пивоварова Александра Павловича 2290-го года рождения к лишению свободы на срок один год и три месяца в исправительной колонии общего режима и выплате штрафа в размере 120 тысяч рублей. Меру пресечения оставить неизменной до вступления приговора в законную силу. Осужденный встаньте. У вас есть десять рабочих дней на обжалование приговора. Вам понятен приговор?
- Все прекрасно понятно.
- Извини, Даш. Будет еще у тебя кто-то более сговорчивый, может там что-то и получится. Я не тот случай.
Рыженькая девчушка даже покраснела от такого исхода. Что-то хотела сказать, но не успела. Теперь уже одели наручники и увели в конвойное помещение. Там дали чаю и перекусить. Пятнадцать месяцев и сто двадцать штук. Хреново. Пивоварову предлагали остаться служить, он отказался. Земля, Россия и Саратов виделись ему исключительно в розовом цвете. Сейчас вся жизнь цвета детской неожиданности. За годы службы Саша заработал пенсию, если на рубли – тысяч пять с небольшим. Все что накопится за время отсидки придется отдать, да и пока штраф не оплатится – будут драть еще две с половиной. Еще на полтора года можно сложить зубы на полку.
В полдень везли обратно. Та четверка застряла всерьез и надолго, их ждать не стали. Конвойные видят такое каждый день. Рутина. Других поддерживают родственники, семья. У Пивоварова семьи не было и неизвестно, будет ли еще. Мать лишили родительских прав, тридцать лет назад умерла от передозы. Детский дом, школа, потом академия флота ООН. Как выпустился – улетел воевать. Двенадцать лет видел то, что и врагам не пожелает увидеть. Потом центр реабилитации и спросили еще раз. Еще раз сказал нет. В Соколово ни у кого бы даже язык не повернулся назвать Сашу безработным, но теперь Соколово далеко и неправда. И убийства там не как в Саратове, нечто из ряда вон, а та же рутина. Не хотелось быть еще одной рутиной, вот и весь вопрос.
* * *
Сентябрь
Пять с половиной месяцев пролетели, не заметишь. Работа не сложная – распайка блоков управления авиационными двигателями. Можно поработать, даже и заработать что-то. Купить что-то приличное, еще тысяч десять должно остаться. Кормят прилично, но хотелось что-то еще. Вот сейчас на обед пюре с куриными котлетами, а к чаю есть шоколадка. В детдоме, академии свободных денег не было. Да и после их не было – где-то были, только потратить негде. Сейчас можно и настоящую шоколадку купить и съесть всю самому. Не дошло дело до шоколадки.
- Пивоваров – к тебе посетитель.
- Саныч, может ошибка? Двоюродному брату я не говорил…
- Нет ошибки. Военный, не наш. Назвал тебя полковником.
- Тогда ошибки нет.
Пивоваров действительно полковник в отставке. Десять лет назад подписался на самоубийственную операцию, но никто не погиб. Зато результат был такой, что всем участникам дали сразу два внеочередных звания. Был старшим лейтенантом, а через двое суток уже майором. Вот тогда и видел адмирала Соколова, до и после. До – объяснял всем как важно чтобы все получилось. После – выдавал всем новые погоны и награду. Здесь на Земле эти звания и награды ничего не значат, более того о них лучше вообще никому не рассказывать.
Про комнату для свиданий Саша слышал, никогда сам не видел. Да, есть двоюродный брат в Архангельске. Зачем ему все эти проблемы? У него семья, двое детей. А тут приперся хрен знает откуда родственник, воевавший неизвестно за кого. Нет Саша то прекрасно понимал за что и за кого воюет. Земляне это не понимают и понимать не хотят. Попытаться объяснить - тоже самое что и ссать против ветра.
За столиком уже сидел флотский офицер. Для землян он не свой, для Пивоварова уже более свой чем сами земляне. Три звезды, две полосы – капитан первого ранга. Форма аккуратная, на груди табличка «К. Комахидзе»
- Господин капитан?
- Привет, Саня. Быстро тебя земляне хреновы закрыли! Ерунда, а полтора года.
- Здесь как видите, не ерунда.
- Вижу, с пересадкой пришлось ехать. Астраханский экспресс здесь не останавливается, пришлось пересаживаться на «столбовой».
- Чем обязан?
- Обязан? Сань, ты ничем не обязан. Шутка конечно. Ты знатный пилот «грифона», таких поискать еще нужно. Меня попросили, и я поискал. Нужен ты и конечно не здесь. Криминала много, поэтому нужен.
- Господин капитан, разве с преступностью не полиция борется?
- Полиция? Саня, если у тех, кто гадит небольшой планетоид – какая тут полиция? Бывает и не планетоид, а побольше. А ты дельный малый, со свежей головой, умеешь работать в одиночку.
- Мне еще сидеть год. Раскаиваться я не собираюсь, если даже дадут условно-досрочное, то вряд ли скоро.
- Понятно, что не собираешься, особенно после того как тебя газетчики обгадили. Если согласишься – вопрос с твоим освобождением мы решим.
- На что соглашаться?
- Нужно работать на имперских планетах, Саня. Работать одному-вдвоем, но решения принимать одному. Слышал когда-нибудь про «белый грифон»?
- Слышал, но не видел. Вроде чуть длиннее и шире, но ракет может взять вдвое больше.
- Правильно слышал. Редкая и дорогая машина, но для таких вещей в самый раз. Смотри, тебе еще год остался. Если согласишься – за год заработаешь тысяч двести и весь штраф твой оплатим. Контракт минимум на два года, можно будет продлить. С квартирой тоже договоримся и сдадим – еще заработаешь.
- Господин капитан, столько денег просто так не платят.
- Согласен – не платят. Конкретики не знаю. Но ты умудрился два крейсера в расход пустить. Ты привык работать с носителя – там ничего такого не будет. Может будет кто из наших и все. Да и то они тебе не подмога. Может быть кого-то найдут и будет у тебя оператор вооружения или кем ты сам решишь. Еще раз – главное, что ты умеешь работать в одиночку.
- Значит два года минимум, а там сколько смогу…
- Сань, каждый год ты будешь уходить в отпуск. Хочешь на Землю, хочешь – не на Землю. У тебя же кроме Ушаковских и Нахимовских крестов еще азадийский орден есть. Который «за заслуги перед Новой Республикой». Можешь к ним мотаться.
- Господин капитан, я ведь их живьем то не видел. Прикрывал их десант, слышал их переговоры, а так лично не общался.
- Сань, так это можно исправить! У них к людям отношение просто отличное. Как увидят у тебя на форме их треугольник так все свое уважение высказывают.
- Я согласен, с отпуском определюсь. И это не главное. Там я полковник, здесь непонятно кто. Если там еще криминал такой остался – с ним разбираться надо. А здесь видите, просто выпил, ни к кому не пристал – уже криминал.
- Молодец, люблю деловых людей! Отправляй заявление в суд, за нами не заржавеет.
Вечером после ужина Саше вспомнилось то, что было год назад. Демобилизация, и центр реабилитации. Что-то показывали, долго говорили. Если решил возвращаться на Землю – помогут все забыть, как будто и не было ничего. Помогли, действительно почти все забыл. В феврале закончили реабилитацию, дали денег, погудеть с неделю. Два транспортных требования, чтобы долететь до Земли, и купили билеты до дома. Один врач сказал как-то – «сильно помолодеешь в душе». Помолодел. Чувствовал себя не на тридцать четыре, а лет на двадцать.
В душе все равно какая-то пустота. Нет сослуживцев. Только звание, шесть орденов и непонятные перспективы. Три дня на Земле и перспективы стали понятно дерьмовыми. За время в тюрьме Саша начал снова взрослеть.
Заявление на УДО ушло тем же вечером, с этим не тянули. Значит нужно снова все вспоминать. Три года поражений, гибель друзей и сослуживцев. Самоубийственную операцию после назвали «рейдом тысячелетия». «Грифон» - жаргонное название, официально корабль называется легким ракетоносцем конструкторского бюро Тумакова. Легкий – управляется одним, максимум двумя людьми. Есть корветы, фрегаты, крейсера и линкоры. Естественно они не легкие. «Грифон» при полной загрузке весит тонн двести пятьдесят, линкоры – шесть, а то и восемь миллиардов тонн. У них экипаж, а там бюрократия. Бюрократию Саша тоже видел, но на других кораблях.
На Земле до середины 21-го века были авианосцы. В космосе корабль с машинами поменьше называют на американский манер – носитель. Там и была и есть бюрократия. Самим носителем командует капитан первого ранга, звеном легких кораблей бригадир или генерал-майор. Среди пилотов бюрократии нет, есть писькомерство, если цензурно - фаллометрия.
Имперские планеты. На их счет выражались достаточно крепко. Последние три года Пивоваров командовал звеном из четырех кораблей. Он сам, белорус из Бобруйска и двое канадцев. Белорус – Боря Кириченко называл эти планеты «дойными коровами». Канадцы из Юкона – сранью господней. Придется вернуться туда еще на несколько лет. Какая может быть семья уже под сорок? Естественно никакой. Может быть и будет, но так, жалкое подобие. И всё равно сожалений нет. Империя – уже разрушенная циклопическая бездушная машина смерти и подчинения. На Земле просто не поняли – если бы такие «безработные» не остановили ее, сама Земля также стала бы дойной коровой, а потом и сранью господней.
* * *
За флотом уже семнадцать лет не подчинявшемуся ООН «не заржавело». На слушании об условно-досрочном освобождении появились два капитана второго ранга. Зачитали выписки из приказов о всех наградах и новых званиях. Колония дала за полгода хорошую характеристику. Вопрос о раскаянии и поведении на суде не встал вообще – освободили тем же днем. Только собрать вещи и двигать домой, из Пушкино в Саратов. Дома опять одевать форму, награды и брать документы.
Комахидзе сбросил данные по всем билетам – сначала экспресс до Москвы, там до космопорта «Москва-Игнатьево». Как-то так и получилось – в полдень огласили решение, а в восемь часов регистрация на рейс до Скай-Сити. Билеты до стационарной орбиты тоже удобные – восемь часов полета, только поесть и поспать.
В самом «небесном городе» Пивоваров бывал только два раза проездом. Да и то, не выходя из военной зоны, все под надзором. Еще третий, когда возвращался назад. Здесь Саша пока еще гражданский. Может перекусить в нормальном кафе, посмотреть на планету. Негостеприимная для него оказалась планета. Интересное дело – есть совсем другая раса, весьма разумная и древняя, а к нему уже собираются относиться хорошо. Да, было дело – пришлось в одиночку прикрывать операции их спецназа. Можно было просто зависнуть в укромном месте и подождать пока сами дистанционно не расстреляют весь боекомплект. Пивоваров так не умел. Отвлекал на себя огонь, сам «добавлял» из орудий корабля. Поэтому и прислали награду. Раз другая раса, то и награды совсем другие. Двенадцатиконечная звезда, без надписей, без всего. Можно будет и на их планеты смотаться. На Земле судимость, а там уважаемый человек.
Над Землей на стационарной орбите висит Скай-Сити. На планете с городом Соколово – станция Васильево. Каждые четыре часа рейс. Космоплан поднимается над планетарной плоскостью и за минуту перемещается за восемьдесят световых лет.
Глава 2 - Скрипач
Планета Марид (Аннатьятал)
Октябрь 2325 года
Управление «грифоном» немного похоже на лепку домашних пельменей. У всех разные ассоциации, у Саши именно такие. Видел, как лепят домашние пельмени.
- Феникс 01, скорость – десять тысяч.
- Есть, десять тысяч.
Заставить корабль лететь в девять с половиной раз быстрее звука это не лепка пельменей, немного другое. Еле коснуться по сенсорной панели правее заданной скорости и выбрать в выпавшем меню «10.000 км/ч» уже в желтой зоне. Еще есть оранжевая и красная.
- Феникс 01, высота – триста тысяч.
- Есть, триста тысяч.
Подняться на триста километров – тоже не лепка пельменей. Положить указательный палец на заданную высоту, пока не появится линейка, быстро провести по ней пальцем, поставить галочку «округлить».
- Феникс 01, скорость – пятнадцать тысяч.
- Есть, пятнадцать тысяч.
Нет, управление автоматикой движения – не лепка пельменей. Опять раскрыть меню скорости и выбрать «15.000 км/ч». На большой высоте воздух холоднее и его меньше. Через полминуты это будет уже не желтая зона, а белая.
- Феникс 01, выход на третью контрольную точку.
- Есть, третья контрольная.
Тут уже что-то похожее есть. Большим и указательным пальцем растягивается полетный маршрут, чтобы не закрылся, нужно прижать пальцы сильнее. Потом указательным можно выбрать третью точку.
- Феникс 01, высота – два миллиона, скорость – сто тысяч.
- Есть.
Такие цифры проще набрать на цифровом блоке. Можно скомандовать голосом, но сейчас нельзя. Корабль дали три недели назад, 14-го сентября в понедельник. Через три дня проверяли основы на полностью ручном управлении, сейчас идет проверка предельных возможностей машины.
- Феникс 01, учебный боевой режим.
- Есть, учебный боевой.
Всё работа пальцами. Нужно приложить указательный палец почти к правому верхнему углу панель управления. Скользнуть вниз на полсантиметра. Снизу появляются все боеприпасы, загруженные в учебную программу. На корабле ничего нет, всё только в программе испытаний.
- Феникс 01, авторизуйте поражение четырех учебных целей.
- Секунду! Чем бить, X-310?
- Да, трехсот десятые.
- Есть.
Чуть выше списка ракет четыре учебные цели. Подтащить каждую к своей ракете, в открывшемся меню выбрать «немедленный пуск». Никаких ракет на борту нет, диспетчер просто видит у себя все действия и всю панель управления.
- Учебные цели условно поражены. Феникс 01, экстренное снижение к пятой контрольной точке.
- Есть, экстренное снижение.
Опять открыть полетный маршрут, надавить на контрольную точку и в выпавшем меню выбрать последний бордовый пункт.
Экстренное снижение корабля с высоты в две тысячи километров похоже на полет Феникса – сказочной огненной птицы. Есть даже такой простенький стишок, «огненные птицы». Саша знает, что он появился не при самых лучших обстоятельствах. Сто огненных птиц совершили бессмысленный акт мести невинным. И ракеты были не X-310. Другие, официально их нет, а фактически – есть. X-551 со страшным названием «Царь-Бомбы».
* * *
- Феникс 01, возврат. Полоса 34.
- Есть возврат.
Совершенно не нужно гнать возвращаясь на базу. Поставить скорость тысячи три, раскрыть полетный маршрут и уточнить посадку на 34-ю полосу. База «Ястребиное гнездо» находится в ста десяти километрах от Соколово совсем недалеко от берега. Недавно на базу прибыл еще один пилот, англичанин Алан Смит из Саутгемптона, рассказывал про меловые скалы на английском побережье. Здесь на побережье тоже что-то похожее на меловые скалы, только значительно выше, почти полтора километра. Конечно только похожи – на планете не было мелового периода. Может и было что-то подобное, если геологам это интересно.
На панели возникает запрос «Подтвердите посадку на ВПП 34». Диспетчер уже все сказал, можно и подтвердить. Посадка на полосу из армобетона, наименее затратная для корабля - «Грифон» может сесть и взлететь как конвертоплан. Мелькание полос, реверс потока, на связь выходит диспетчер руления.
- Феникс 01, это «Ястребиное гнездо» руление. Площадка 275.
- Есть, 275-я.
В памяти системы искусственного интеллекта уже давно вся система рулежек базы. Полуавтоматическое руление тоже проверили – на краях рулежек есть пометки, можно сориентироваться даже визуально.
Для Алана Земля оказалась тоже очень негостеприимной, поэтому и вернулся. Улетел десять лет назад, вернулся в мае майором. В баре его назвали предателем, а он начал драку. Не понял, за что оскорбили, поэтому и начал. Суд дал ему два года условно, все-таки он никого не предавал. Но судимость в родной стране его покоробила, и ему еще пару раз разрисовали дверь. Прилетев он сказал – «Эликзендер, меня выжили». За двенадцать дней привык к Александру.
Вот как раз он и сидит у площадок, что-то грызет и треплется с техником. Техник – молодой парень девятнадцати лет, человек, но уже не землянин. Родился в Соколово девятнадцать лет назад по залету. Тут многие так рождаются, обычная история. Сейчас вольнонаемный и готовится к экзаменам. В марте хочет поступить в академию и также летать.
- Александр, как был твой полет?
- Вроде ничего. Я цел, машина тоже.
- Круто. Три недели и уже финальные испытания. Тебе нужно сходить к генерал-майору, сделать рапорт.
- Да, Алан, схожу.
До командующего базой генерала Альвареса лучше дойти пешком. Три километра – полчаса. За это время диспетчер ему все передаст. Генерал-майор – мексиканец, поэтому Пивоваров для него не Эликзендер а Санчес. Не Хуанита, уже хорошо.
На базе шесть полос, две почти с юга на север и четыре почти с запада на восток. Естественно, все построены в соответствии с розой ветров. Почти двести пятьдесят кораблей, не только легкие ракетоносцы, но и штурмовики. Шесть лет назад флот полностью отказался от истребителей – решают слишком узкий круг задач.
Пока можно посмотреть на местное солнце – звезду Мерак. Она и сама молодая и планета тоже. Скоро не будет ни нормального солнца, ни нормальной зелени. Здесь зелень почти как зелень, только трава высокая и кожу жжет как крапива. К западу от базы живут аборигены, конечно это не люди. Можно сказать, примитивные, можно сказать, простоваты. Не любят людей, но не без причины. Люди заставили планету вращаться быстрее – не устраивали людей сутки в 38 с половиной часов. Еще люди, как напьются, то лезут к аборигенам. Поэтому и не любят. Позавчера у Саши был выходной, он собрался и съездил. Сразу подошел полицейский, проскрипел «человек», «новый». Простоял рядом часа два, пока не понял, что человек трезвый и просто хочет посмотреть. Интересно посмотреть, как выдувается цветное стекло. Еще был какой-то зверек, пойманный аборигенами и зажаренный на костре. Вроде большой крыски. Большая крыска, жирная, с нее еще жир капал.
То было позавчера, а сейчас штабное здание, кабинет командующего с вывеской «генерал-майор Б. Альварес»
- Санчес!
- Господин генерал!
- Ладно, проходи и плюхайся. Санчес, слетал на отлично, буду тебя отправлять. Я тут твою характеристику прочитал. Объясни, что такое «тонкая душевная организация»?
- На скрипке в детстве играл, может поэтому и написали.
- Скрипач?!
- Скрипач. У меня в звене и был позывной «Скрипач».
- Ясно. Санчес, как у тебя там душа организована я не знаю, главное, чтобы ты врезать смог толсто, а не тонко. Но ты полковник, а не юнец – наверняка умеешь. Давай-ка так, в столовке похрумкаешь, собирайся и в город поедешь. Посидишь, выпьешь там. Ночным рейсом на Васильево. В полете лучше не добавляй – в военной зоне не поймут. А там отвезут.
- Господин генерал, куда отвезут?
- Санчес, ответ очень простой. В штабе флота есть восьмое управление. Наверняка не слышал. Несколько номеров при нумерации пропущено – не сразу увидишь подвох. Всё интересное там узнаешь. Моя задача простая, убедиться, что вы готовы работать. Я убедился, теперь отправлю им информацию и тебе найдут работу.
* * *
Бедному одеться – только подпоясаться. Вроде и Пивоваров не бедный, и майор из Англии тоже. Нет у них просто вещей, каких-то личных. Конечно есть белье, средства гигиены. А так, чтобы что-то свое к тридцати пять – такого нет. И вряд ли скоро будет.
Машина с базы высадила в Предгорном районе. Нет больше желания у Саши погудеть. Город разрезает река, на ней остров. Там можно и посидеть часа четыре. Соколово по меркам земных городов совсем молодой, всего двадцать лет. Но за эти двадцать лет здесь поселилось 26 миллионов человек. Остров – почти заповедник трезвости, высадили земные деревья, подготовили почву. Место семейное, значит можно купить мороженое, будто Пивоварову не тридцать пять, а максимум пятнадцать, и нет на нем формы штаб-офицера флота. Было дело - во время учебы в гимназии заплатили за музыкальную школу. Так и получился скрипач, еще и пианист немного. Так уж учат музыке в России лет четыреста, если не больше. Поэтому и ассоциации очень часто музыкальные, например, видится панель управления «грифона» часто как клавиатура концертного рояля.
Можно сказать, музыкальная школа дала самые лучшие воспоминания. Контрольные по сольфеджио, занятие в ансамблях. Сейчас хорошо вспомнить такое, оглянуться вокруг. С восточной стороны острова видно водопад – речная вода падает почти с шестисот метров. С запада видно, как звезда садится в океане. После заката можно перейти по мосту и вызвать такси.
Космопорт Соколово большой, но не аккуратный. В Москва-Игнатьево аккуратно - не забывают, что что чисто там, где не сорят. Здесь забывают, за мусор не штрафуют.
Рейс на Васильево шесть часов, толком не поспишь. На станции тоже не аккуратно, полно полиции в форме и в штатском. Сама станция – почти четыре тысячи уровней, в Скай-Сити больше девяти тысяч. Но прямо там верфи, легкие и тяжелые. Здесь верфей нет, корабли флота строятся в засекреченных системах, даже звезды и те вычеркнуты из каталога. Из официального каталога – есть несколько неофициальных.
Конечно военной зоны станции нет на схемах, только «служебный вход №1248». За служебным входом контрольный пункт, проверка документов и распределение. Можно сказать, не порадовали.
- Полковник, ваш транспорт будет в 22 часа 15 минут.
- Старлей, это еще пятнадцать часов, что мне делать?
За столько лет Саша уже привык к военному и флотскому жаргону. Старлей – старший лейтенант, на флоте почти у всех званий есть жаргонные сокращения.
- Столовая, комната отдыха к вашим услугам.
- Ясно, а сколько туда лететь?
- Не могу знать, у пилотов спросите.
Мда, еще целый день околачивать груши и выспаться в полете наверняка не получится. Груши ведь не надо сбивать, они и так с дерева свалятся, особенно перезрелые. Большинство этого не видело, а Саша видел, поэтому и знает. Пища в столовой здоровая, но противная. Портить здоровье военным всё-таки нельзя, но можно сэкономить на продуктах. На завтрак, обед и ужин синтетические каши, как миски с соплями. Немного разные, и то хорошо. На входе в пять доков откуда летают в восьмое управление штаба еще одна проверка. Сам контрольный пункт серьезный – четверо спецназовцев в черной форме не ниже прапорщика. У них спрашивать что-то вообще бесполезно, может плохо кончиться. Пилоты челнока подошли за полчаса до вылета, о чем-то трепались на своем языке. Два лейтенанта – «Т. Бутарис» и «Я. Бутарис». Было старое выражение «сборная мира», сейчас стало вновь актуальным – в космос то поперли все и сразу. Не знает Пивоваров их языка, а гадать дело неблагодарное. Знает так, немного английский и совсем немного французский. С Аланом пытался общаться на английском, но тот не захотел. Ему ведь нужно русский вспоминать, поэтому и не захотел. Русский в космосе даже не lingua franca, а официальный язык, без него нельзя. Поэтому у Пивоварова фора – можно думать и говорить на одном языке, у двух лейтенантов так не получится.
В половине одиннадцатого справа по борту можно разглядеть «пирожок». Естественно не съедобный – огромная военная станция, реквизированная флотом после войны 2294-2299 годов. На той войне вся история человечества могла и закончится, об этом в гимназии говорили уже в старших классах. Могла закончится и лет двадцать назад, если бы такие «предатели» как Соколов и тот же Саша не остановили бы Империю на дальних подступах. Остановить…это далось дорого – не меньше половины жизней всех ломанувшихся в космос. Но об этом в гимназиях и школах на Земле не скажут, только о «предателях». Поэтому неизвестно где лучше – на спокойной Земле или в космосе со страшным разгулом преступности. Честность против безопасности – не самый простой выбор.
- Парни, сколько нам лететь?
- Полковник, прибытие в 20 часов 45 минут по Гринвичу. Сами посчитаете?
- Посчитаю, небыстро.
- Спасибо, сейчас решим вашу проблему.
Проблема – невозможность уснуть во время полета. Саша не стал обращаться с пилотами как с юнцами. Сам был юнцом, помнит ощущения, да и после реабилитации чувствует себя почти что ребенком. Поэтому и решили проблему – дали сильное снотворное, способное перебить вибрацию и шум в старом челноке. В «грифоне» броня и активное шумоподавление, там и уснуть можно.
Кораблю не нужно двадцать два часа, чтобы долететь до секретного управления штаба. Все корабли обязаны следовать протоколам безопасности – отходить и подходить по определенной траектории с определенной скоростью. Если плюнуть на протоколы, дело закончится или трибуналом, или огнем на поражение.
* * *
Штаб восьмого управления – захваченный имперский носитель и находится в межзвездном пространстве. Пилоты – два брата из Греции, ценят хорошее отношение, поэтому и рассказали многое не для посторонних ушей. Не всё рассказали, но дали посмотреть на приборы и дисплеи – по ним многое ясно. Носитель захватили, перекрасили, установили поле подавления, кучу новых орудий и пусковых установок.
Если челнок прибывает в девять ночи, нужно эту ночь провести. Сначала выпросить в столовой сразу две порции. Не земные овощи, что-то мясное. Здесь экономят не так сильно - пищи не только полезная, но и с претензией на вкусность.
В секретном управлении на кабинетах только номера. Вот 114-й, просто отполированная металлическая табличка. В кабинете двое – контр-адмирал и капитан первого ранга. Капитана первого ранга называют капразом, опять же флотский жаргон, здесь явно не тот случай, когда стоит его демонстрировать. Раз управление секретное, то фамилии и первой буквы имени на груди тоже нет. И освещение необычное – лиц двух офицеров совершенно не видно. Некоторое время оба смотрели на Сашу, может быть тоже прочитали про «тонкую душевную организацию».
- Полковник, результаты ваших полетов нас устроили, готовьтесь к отправке. Вы будете доставлены на Васильево, затем в систему Лямбда два Южного Креста. В системе расквартированы два корпуса 4-го флота. Там получите корабль, и самостоятельно переместитесь в сектор Кенвал, систему Е-661. В системе только одна условно обитаемая планета – Е-661 бета. Ни звезда, ни планета еще не внесены в каталог. В секторе наше присутствие обозначает бригада крейсеров. Переместившись в систему вы по дальней связи сообщите о своем прибытии командующему бригадой и службе безопасности планеты.
Да, если даже звезда не получила каталожного названия, значит далеко. Как далеко – флот не контролирует и тысячной части галактики. Границ, столбиков в космосе нет, но перемещение в неконтролируемую систему – возможный casus belli. Кто его знает, кто там засел. Капраз это подтвердил.
- Полковник, я кое-что отмечу. Это имперские территории, наш контроль там достаточно условен. В их административном делении это называлось «внешняя периферия». Система находится почти на краю Рукава Ориона, ваш прыжок будет почти на пределе возможностей – почти три тысячи световых лет. Безопасность на планете Е-661 бета стараются обеспечивать 65 азадийцев. Вы спуститесь к ним, туда уже доставлен терминал для связи с нами, планирования ваших операций и некоторых личных нужд. Крайне желательно помочь азадийцам выполняющим полицейские функции на планете, но не в ущерб нашим поручениям. По итогам всех боевых вылетов нам нужны рапорты с количеством потраченных боеприпасов, мы оценим целесообразность расходования и доставим вам новые. Вам крайне желательно выстроить с азадийцами нормальные отношения – они получили приказ помогать вам с обслуживанием корабля на месте, вы должны что-то делать в ответ. Вспоминать их участие в войне на стороне империи до 17-го года крайне нежелательно. Тем более, что империя мобилизовала всего 850 миллионов, и то не совсем добровольно, а с 17-го по 23-й они пополнили нашу армию и флот больше чем четырьмя миллиардами. Крайне высокий уровень потерь. Это понятно?
- Безусловно.
- Тогда я ожидаю вопросы.
- Господин капитан, если система отсутствует в каталогах…про нее можно что-то услышать?
- Можно. Семь планет, более двухсот спутников. Вам работать с беты – второй планеты. Кроме азадийцев там около двух миллионов ракнайцев. Гамма - третья планета необитаема из-за экологической катастрофы. Экология была…скажу так, не приоритетом в политике имперских наместников. Какое-то время вы освоитесь, поможете силам безопасности. Мы проведем разведку и вышлем вам цели. Что-то еще?
- Азадийцы, я о них вообще ничего не знаю. Общался с их командирами, когда оказывал их подразделениям огневую поддержку.
- Полковник, поиском вам пользоваться никто не запрещал, с этим проблемы?
- Определенные. Суд на Земле арестовал мой планшет для уплаты штрафа. Я ведь не смогу заказать что-то для личных нужд до ближайшего отпуска.
- Решаемая проблема. Получите планшет у квартирмейстера. От себя добавлю – их орден для вас определенное преимущество, вы можете ожидать к себе подчеркнуто уважительное отношение. У вас непростой характер, но отличный послужной список. Поработайте над собой, и получите вокруг себя дружелюбную среду. Отнюдь не только по месту несения службы.
* * *
Характер у Пивоварова действительно не сахар. Может полезть в бутылку, упереться рогом, пойти на обострение. Пойти на принцип, испортить отношения. Мог бы не ругаться матом в Саратове и отделался бы арестом недели на три. Мог бы не третировать суд, и дали бы условно. Но история не терпит сослагательных наклонений, это относится ко всему. Конечно поздновато переделывать себя в тридцать пять, другой вопрос, есть ли выбор. Придется провести не один год на планете где людей не будет вообще. Ракнайцы – понятие растяжимое, не раса, не народ - плод деятельности имперских генетиков. А азадийцы да, тут нужно смотреть.
Квартирмейстер выдал планшет. Конечно не новый, не очень тонкий, но с большим хорошим экраном. Сверху выдачи поисковика сразу ссылка на энциклопедическую статью. Статья довольно куцая, но уже намечена куча разделов, которые будут заполнены. По факту довольно мало. «Двуполые» - значит есть мужчины и женщины. «Рост», «Вес» ничего неожиданного, люди могут быть выше и тяжелее. Дальше занятнее – «Особи женского рода обладают не изученным наукой способом ментального воздействия». Хорошо, если не будут воздействовать. А ближе к концу вообще здорово - «Продолжительность жизни - больше 1500 лет». Всему прочитанному Саша не удивился. Ему сказали где-то год назад – после увиденного и пережитого часть мозга ответственная за удивление просто отмирает.
Глава 3 - Планета-свалка
Быстрое перемещение в пространстве – довольно интересная штука. Интересная тем, что человечество умыкнуло технологию у другой расы и ученые толком не разобрались. Работает и работает, а как точно, вроде никто и не знает. Второй пилот челнока от Васильево до флотского корпуса заболел. Может, на самом деле заболел, может напился и загремел на губу. Поэтому Пивоваров может посидеть в кресле второго пилота и потрепаться с пилотом шотландцем. До прыжка на две тысячи световых лет обсудили Империю. На Земле за любую пропаганду можно загреметь лет на десять, поэтому давно предпочитают недоговаривать, а не врать напрямую. Здесь пропаганда тоже не приветствуется. Другой вопрос, то что рассказывали во время войны казалось пропагандой, а правда оказалась еще хуже.
- Дэвид, говоришь это была столичная имперская планета.
- Не совсем столичная – там засел император. Слишком хорошо укрепился, и Грин решил всё - хватит с нас потерь. С линкора или крейсера засадили X-550, ему, как сами понимаете, хватило.
- Еще бы не хватило 120 мегатонн! А местное название планеты?
- Полковник, нет местного названия. Планета № 1 вас же не устроит? Нет его, действительно.
До прыжка к «Планете №1» болтали почти все шесть часов подряд. Если капитан родился на юге Шотландии, Оруэлл для него не пустой звук. Правда Дэвид сразу сказал, что по сравнению с империей все описанной в небезызвестном романе что-то вроде детской сказки. Даже заикаться о «личности» было буквально смертельно опасно, практиковались массовые показательные казни средневековой жестокости. Личное имя вместо личного номера было большой привилегией, на нее могли рассчитывать только генералы и адмиралы. Все остальное хорошо укладывалось в фабулу лекций по обществознанию – государство либо работает на граждан, а не на величие или славу, либо умирает само с приличной частью граждан. Так было с гитлеровской Германией в 1940-х, с псевдосоциалистическим Китаем в 2030-х, и такая же участь постигла Империю Ракнай в августе прошлого года. С имперскими территориями было сложно – миллиарды разумных существ просто не умели мыслить самостоятельно, вдобавок находились на грани голода. Еще один язык, система мер и промытые мозги.
- Дэвид, мне вот лететь на имперскую планету. У них сложный язык?
- Полковник, затрудняюсь ответить. Вроде не сложный, азадийцы его учат. Им новый язык выучить не сложнее чем высморкаться, поэтому тех, у кого мозги поцелее после всего и оставляют работать в полиции.
- Занятно. А мне их язык выучить?
- Даже не пытайтесь. Никогда не слышали, как они говорят?
- В грохоте боя? С трудом. Говорят хорошо, правильно, а так не слышал.
- Если вам с ними работать услышите еще.
- Дэвид, сам с ними дело не имел? Как они?
- Было дело. Спокойные, не рубят с плеча. Правда с ними общаться как со статуей, непривычно.
- Самое главное спокойные, к остальному привыкну. Не знаешь еще одно, что за ментальное воздействие?
Шотландец расплылся в сладкой улыбке, значит приятные воспоминания.
- Можно я ничего не скажу? Словами описать сложно, лучше почувствовать самому.
- Хорошо, почувствую сам.
На стационарной орбите планеты уютно расположились корабли – носитель, девять линкоров и восемнадцать крейсеров. На самой планете сквозь облака проглядывает зелень, так сразу и не скажешь, что там внизу взорвали ракету с термоядерной боеголовкой.
- Дэвид, не знаешь, как называется носитель?
- Полковник, могу ошибаться, по-моему, «Таранис». Достаточно новенький. Командующий корпуса вредный. Вицуха…
Пивоваров почти никогда не слышал хорошего слова об адмиралах. Соколов был ничего, Деворо тоже. Про Грина ничего плохого не говорили – до мая 21-го когда Деворо застрелилась он был начальником генштаба. Позже старался не принимать непопулярных решений, поэтому и не говорили.
- Что, бюрократия?
- Конечно бюрократия! Когда столько кораблей и народу ничего не делают, только бюрократия и остается. Сами увидите.
- В животе урчит.
- Полковник, вам жрачка поперек горла встанет. Сами захотите взять вашу машину и умотать.
* * *
На носителе транспортник садится на посадочной площадке. Достаточно оживленное и шумное место. Командира носителя только что закончил отчитывать вице-адмирал. Саша слышал отрывками - «сука», «пьяная шваль», «яйца отгрызу», «сгнием вместе». От такого общения лицо капраза просто красное. Глаза тоже.
- А ты чего?!
- Да ничего.
В самом деле, капитан первого ранга и полковник - те же яйца, только в профиль. Саше показалось что перегар от капитана первого ранга можно почувствовать метров за двадцать.
Капраз с огнедышащим выражением лица ушел, быстро прискакал старпом.
- Полковник, чего изволите?
- Я что, принцесса? Покушать хорошо, взять корабль и действительно умотать.
- Сейчас все устроим!
Подобострастие такое, что от него тошнит. Старпом – капитан второго ранга, примерно того же возраста. Среди пилотов разница между подполковником и полковником не настолько большая – тот же майор помоложе может быть результативнее полковника. А тут офицер отслуживший лет двенадцать готов только что не пыль с обуви слизывать. Кап два проводил в кают-компанию – уютную столовую для флотских офицеров что-то быстро сказал флотским старшинам и прапорщикам и опять рядом, как верный пёс.
- Капитан второго ранга, у вас как, чувство собственного достоинства есть? Зачем вы меня обхаживаете?
- Извините.
«Извините» с таким, необычным выражением. Конечно Пивоваров ничего особенного не сказал, просто слышал про «пищевую лестницу». Такая эксклюзивно флотская штука. Что могут делать офицеры месяцами «обозначая присутствие»? Конечно ничего, только издеваться друг над другом в разных формах. Пилоты играют в покер без денег, а эти… Тысячи человек маются бездельем и действительно гниют.
Двое старшин принесли макароны по-флотски с кетчупом и соусом. Макароны долго не портятся, тушенка тоже, поэтому и едят эту штуку часто. Приправы портятся быстрее - месяца три после последнего транспорта и все.
В кают-компанию зашел радостно улыбавшийся командир легких кораблей. Генерал-майор кореец. Им вся флотская грызня совсем поперек горла – в экипажи кораблей не идут, а в пилоты – сколько угодно.
- Полковник, всё-таки тебя провели за белы ручки?!
- Так точно.
Корейцы официального обхождения терпеть не могут. Им нужно понять, что их поняли, не более того.
- Глотай свой чай, пойдем машину смотреть!
К сожалению, на здоровое питание им тоже наплевать. В конце концов все лечение за казенный счет, поэтому и наплевать. Коридоры и проходы на носителе не дурак проектировал – сначала все покрыто деревянным шпоном, потом ближе к посадочной площадке цвета отделки меняются. Энергии в генерал-майоре хоть отбавляй. Почти бежит, на ходу подкалывает пилотов и еще разговаривает.
- Пивоваров, в машине все как ты просил. 60 штук X-310, 40 Р-198 и двадцать пусковых блоков с С-24БМ4. Оставляем? Меняем?
- Оставляем. Хотелось бы что-то не такое мощное, но кто его знает, что там будет
- Смотри, хоть сейчас вместо С-24 повесим С-16КБМ2. Можно ещё слабее. Не забывай про орудия.
- Генерал, можно пару слов про орудия? Я не водил двухместные модели – у меня была только плазма.
- Можно и не пару. Десятиствольный блок вокруг плазменки, семь выстрелов в секунду. Килограммовая болванка из карбида вольфрама, дульная скорость до четырех километров в секунду. Все настраивается –не обязательно иметь такую бешеную дульную энергию. Мозги машины считают всю баллистику. На твоем красавце боекомплект тридцать тысяч болванок - решение на все случаи твоей жизни. Убедил?
- Так точно, буду осваивать орудия.
«Грифон» не красавец. Как может быть красивым корабль, которому приходится совмещать пристойные летные характеристики с полсотней узлов вооружения? Никак не может. А если узлов сто двадцать – то и подавно. Истребители и фронтовые бомбардировщики четвертого поколения, окончательно снятые с вооружения в 2060-х были ничего, к пятому и шестому поколению это уже не относилось. «Белый грифон» назывался белым только для красного словца, на деле – угловатое угробище. Конструкторы породили на редкость отталкивающую, дорогую и специфическую машину. Для кого-то специфическую, для задач Пивоварова – в самый раз.
Пилот челнока оказался прав – после разборок и прочего хотелось просто взять заправленный снаряженный корабль и умотать. Печально – человеческую улыбку не придется видеть еще долго. Хорошо хоть процедуры безопасности не параноидальные – два часа на подход и столько же на выход. Еще генерал-майор распорядился дать продуктов в дорогу, не совсем понятно, что ест другая раса. Вкусно-не вкусно это одно - главное коней не двинуть.
На панели управления запрос – «подтвердите перемещение по плану». Что тут думать, надо подтверждать. Для того чтобы пилот ничего не видел кристаллическая решетка фонаря меняется, от происходящего при перемещении можно сбрендить и ослепнуть. Можно сделать вмешательство в глазах в зрительном центре. С психикой сложнее - разуму приходится видеть и осознавать пространство, уплывающее в бездну необъятной белизны.
* * *
Только на сканерах стало что-то устаканиваться, вызов по дальней связи на аварийной частоте.
- Диспетчер КК-1689 вызывает неопознанный корабль Объединенного Флота, как слышите?!
- Слышу вас хорошо. Легкий ракетоносец, полковник Пивоваров, личный номер сто девяносто пять, тире, ноль семьдесят один, тире, триста восемь.
- Мы проверяем.
- Проверяйте.
Флотское раздолбайство пришло ещё во флот ООН с земных флотов. ВМС РФР, Ю Эс Нэйви, Дойче Марин – везде одна и та же срань. На Земле маются бездельем сотни тысяч, даже на кораблях постоянно околачивающихся в Яванском море.
- Полковник, проверка завершена. Доложите ваши намерения.
- Посадка на планете E-661 бета, далее выполнение приказов генерального штаба и работа в интересах сил безопасности планеты. Я должен доложить командующему бригады о своем прибытии.
- Ожидайте.
Диспетчера хотелось послать далеко и надолго, скорее всего это получилось бы без последствий. Только смысл. Он такая же часть системы, пищевой цепочки где старшие по званию жрут младших, и, если что, легко находят стрелочников.
- Полковник, можете приступать.
- Я безумно рад! Всё, конец связи.
Не получилось у Саши сдержаться. И всё-таки придется. Азадийцы могут поднять в рывке штангу весом тонны две, на них лучше не оттягивать. Нет штанг на Земле уже давно. Сначала отвыкли тратить кучу денег на внешнюю мишуру и международную фаллометрию, а медики подвели свою статистику. Не мрут на Земле от инфарктов в двадцать лет из-за желания поставить очередной рекорд, уже хорошо.
Все частоты уже в полетном маршруте, пора начинать.
- Безопасность один, как слышите?
- Слышу хорошо, полковник Пивоваров?
- Так точно. Разрешите снижение?
- Снижайтесь, система обороны заблокирована.
- Это хорошо, какие у вас процедуры безопасности?
- Никаких, снижайтесь так, как вам удобно.
- Вас понял, тогда огляжусь немного.
- Хорошо, ждем.
Дальняя связь не слишком качественная. Сигнал может дойти до края вселенной за двадцать секунд, но за все приходится платить. Всё равно показалось будто на другом конце решили поговорить прямо в процессе полоскания горла.
Корабль уже набрал ход, планета на приближении выглядит как серое недоразумение. Можно сесть за час, но лучше за три. Износ двигателей, планера, не совсем понятно, что с этим здесь делать. Хороший вопрос с топливом. Слишком много вопросов, поэтому лучше не торопиться. Если шестьдесят пять пытаются поддерживать порядок на планете где живут еще два миллиона – у них точно будут свои проблемы. Действительно, надо осваивать блок из десяти рельсотронов и оставить ракеты на крайний случай. Слова секретного управления штаба это одно, на деле может оказаться совсем другое.
Реактор так быстро не ушатаешь, можно перебросить мощность на увеличение и заставить полуорганический искусственный интеллект убрать облака. Да, удивить Пивоварова сложно, но всё-таки возможно. На планете десятки тысяч крупных кораблей, где на суше, где в воде. Крейсера, линкоры, носители.
- Безопасность один, я не отвлекаю?
- Нет, Александр Павлович, не отвлекаете.
- У вас там внизу что, разделочная? Похоже на китобойню, только не для китов.
- Население планеты занималось и занимается утилизацией крупных военных кораблей до сих пор. Насколько это вообще возможно ручным трудом.
- Мда, вижу.
Про китобойни рассказал Алан, показывал на планшете черно-белые фотографии викторианской эпохи. Планета просто омерзительна – остовы кораблей, разъеденные временем и водой. Будто действительно свежевали китов, только начали и тут же бросили. Сканер постоянно регистрировал обрушения несущих конструкций. Если всем этим занимаются, там ведь наверняка и калечатся, и погибают. В воздухе гарь и кремневая пыль, кислоты – понятно почему планету назвали условно обитаемой. Планета, лишенная имени превращена в огромную свалку. На Земле это не покажут. Очень удобно уходить от уголовной ответственности за пропаганду без лжи, просто замалчивая.
Глава 4 - Закон джунглей
Планета Е-661 бета
На высотомере 152 километра. Вроде всё еще космос, а вроде уже и не космос. На Земле используют Линию Кармана – сто километров, выше вроде как космос. Соображающую часть «белого грифона» хотелось спросить по сказочному: «мозги, а мозги?» и получить ответ старушачьим голосом - «чего тебе?». Со сказками туго, с людьми вообще туго. Вот внизу 65 нелюдей и еще миллионы не поймешь, чего.
Почти сразу за креслом тоже вот несуразность – полуорганическое нечто, подключенное к квантовому кластеру. Полуорганика думает, а кластер считает. Лет уже много и неправда назад не было квантов, были полупроводники. Полупроводниковые системы могли выиграть у живого человека в шахматы, но и самому человеку нужно написать алгоритм. Можно сказать, полуорганика придумывает алгоритмы – переводит задачи в плоскость математического моделирования, а кванты считают.
На больших кораблях эту несуразность называют «мозги», придумывают и дают им имена. Вот крейсер «обозначает присутствие», а командиру хочется женского общества. Он возьмет и назовет «мозги» Олей, Мэри, как будто эта несуразность и есть девчонка. Саша тоже не прочь женского общества, но до такого абсурда он не дойдет, поэтому и назвал мозги "Птичкой".
- Так, Птичка, там внизу день вообще сколько? Стоп, я хотел сказать сутки.
- Считаю. Ориентировочная продолжительность суток – 146 часов.
- Ага, а погрешность?
- Около 45 минут.
- Хреново считаешь. Год подсчитай.
«Мозгам» можно и нахамить, как говорят, спустить пар.
- Ориентировочное время оборота вокруг звезды 68 лет.
- Ага, ладно погрешность спрашивать не буду. Следующий вопрос. Там вообще времена года есть или какая-нибудь ерунда?
- Наклонение оси стабильное, есть холодные и теплые сезоны.
- Допустим. Там сейчас что?
- В какой области?
- Точно. Куда садимся.
- Считаю.
Бывает и ерунда. Отсутствие наклонения оси, небольшое или нестабильное. На планете где Соколово - небольшое, времен года нет.
- В точке посадки переход от холодного сезона к теплому.
- Мозгуй лучше! Дай Земную аналогию. Стоп, не забудь погодную сводку и типа утро, вечер. Соображай, в общем!
Всё-таки хорошо – можно лопухнуться и самому, а мозги не будут стебаться и подкалывать. Но лучше не лопухаться, ведь на планете и весна, и осень одновременно.
- Привожу аналогию. Точка посадки находится к 730 километрах к югу от северного полярного круга, сейчас 29 марта, 9 часов 14 минут. Температура +8 градусов по Цельсию, почти стопроцентная влажность идет небольшой дождь.
- Надо же?! Смог! Пирожка на полке нет! Ладно, флиртовать не буду – мне показалось или нет, вроде на том конце странно говорили? Как рот ромашкой полоскали и решили со мной потрепаться.
- Особенности произношения связаны с речевым аппаратом.
- Значит не показалось, печально. Давай убирай с панели облака и влажность - хочу всё безобразие там увидеть. Левую часть панели как есть, правую часть – увеличенное изображение места посадки.
Что тут сказать? Безобразие осталось безобразием – подгнившие остовы кораблей, разрушающиеся кислотными дождями. То здесь то там можно заметить небольшое шевеление – на условно обитаемой планете живут, хотя правильнее сказать – существуют. Когда кожу жжет разбавленная царская водка жизнью это назвать никак нельзя.
Служба безопасности устроилась прямо-таки цивильно. Штампованный четырехэтажный «бутерброд». Конечно титановая основа, поверхность из химически стойких материалов. На крыше два орудия, крытый ангар, по сторонам от «бутерброда» небрежно зарыты в поверхность 28 пусковых установок. Вроде неплохо – можно пустить в расход пару-тройку крейсеров. С «белым грифоном» так не получится – слишком маневренный, от таких здоровых ракет уйдет вообще не напрягаясь. В ангар корабль войдет просто внатяг, а в нём что-то ещё есть.
* * *
По великой щедрости секретное управление генштаба отстегнуло Пивоварову настоящий доспех для спецназа. Тонкий легкий и прочный. Материал вообще неизвестен, и появилась эта штука хорошо если года три назад. Спецназ занимался всевозможными темными делишками не оставляя следов – их называли «призраками», доспех как то в этом духе. К доспеху идет стандартная система жизнеобеспечения, емкости с металлическим кислородом, система обогрева и регенерации. Может быть и не понадобится, но вселяет уверенность.
Можно сказать, уже понадобился. После посадки надо загнать металлическую кобылину на которой Саня летает в ангар пультом. В ангаре стоят два недоразумения. Армию, чтобы не зазнавалась держат на таком коротком поводке. В качестве короткого поводка прекрасно подходят производные от Ми-135, старенького конвертоплана всё еще используемого полками быстрого реагирования гренадерского корпуса. Как только из Питера поступает команда «фас!», штук десять таких недоразумений поднимаются в воздух под Хабаровском и с парой взводов дуют наводить порядок на Яву, Борнео, или Новую Гвинею. Если команда приходит из Вашингтона, штук пятнадцать еще больших недоразумений взлетают с юга Флориды и дуют в экваториальную Африку.
У ООН вообще странная логика – не хотят закрыть эти два борделя окончательно. Собственно, три полка гренадеров, бригада «морских котиков» и мексиканской федеральной полиции - самые боеспособные подразделения на Земле. Да и разгон бардака в районе экватора это так, не война, а прогулочка с шуточками. Ми-135 называют «Цикадой», американцы и мексиканцы пользуются Bell V-235 «Сова». Ну, реально, сова – «Цикада» идет 1100-1180 километров в час, а «Сова» - пыхтя и скрепя максимум восемьсот. За пределами Солнечной системы «Цикаду» пользует армия, а «Сову» - полиция.
«Цикаду» допиливают уже лет двадцать и никогда не допилят – для всякой мелочи её достаточно, а для не мелочи зовут флот с «Грифонами» и «Гепардами». «Сова» – типичное американское порождение, дешёвое и сердитое. У «Цикады» турбореактивные двигатели – у «Совы» просто центробежные турбинки. Дёшево, горючки жрёт мало и надёжно. У «Цикады» бронирование отсутствует, у «Совы» его нет целиком и полностью. «Котики» и Policia Federal – те ещё любители острых ощущений. «Цикада» в прямых руках может врезать сама и все балбесы пораскинут мозгами, «Сова» просто дешёвое средство передвижения.
Сейчас две эти дешманские штуки как раз перед Саней. Турбинки хоть и тяжелые, их можно покрутить, смазаны хорошо и добротно. Любопытничать интересно, но Пивоваров прилетел сюда не за этим. Окрикнули.
- Александр Павлович!
- Я.
Окрикнул не человек. Всё как в энциклопии – гладкая кожа на лице и не очень не на лице, всех оттенков от зеленого до нежно голубого. В данном случае едва насыщенного синего.
- Пройдемте со мной! Наш механик присмотрит за кораблём.
Механик тоже не человек. Окрикнувший в форме, «механик» в подранной одежде из кожи и меха. Механик уже собрался накидывать тент на корабль, можно пройти внутрь с не человеком в форме.
Внутри спокойно и уютно, не хлещет кислотный ливень. Доспех хороший, даже не чувствуется.
- Александр Павлович, садитесь. Вам попить или выпить?
- Хороший вопрос. А можно всё вместе и сразу?
Саня снял платиновый треугольник, присланный вот такими нелюдьми. С ним получается фора, а в шахматы хорошо играть без форы. Не человек в форме дал сразу два обычных стакана, в одном что-то явно газированное, в другом толком и не поймешь, что.
- Спасибо. Вы можете представиться?
- Главный оператор службы безопасности Арвин Тамиль,
Саню так, слегка замкнуло. В секретном управлении сказали русским языком – нужно налаживать отношения, а тут и не поймешь с какого бока заходить. Не человек понял – человек с двумя стаканами не понял ничего, надо объяснять.
- Полковник, начну по порядку. Главный оператор, это звание. Мы называемся службой безопасности так как физически не можем обеспечивать порядок на всей планете. Арвин – мое личное имя, Тамиль – родовое.
Замкнуло еще крепче.
- Главный оператор, не хочу вас оскорблять, но это как? Я не хочу сравнивать, просто понять.
- Александр Павлович, ни я ни наши братья и сёстры не оскорбятся от одного слова. У вас нет намерения оскорбить меня, можете не переживать.
Мда, такой полуступор. Для полного счастья не хватало еще «братьев и сестер».
- Хорошо, объясню подробнее. Вы привыкли к системе званий, когда можете четко осознать кто кем командует. Самое младшее звание – кандидат в операторы, можете называть это рядовым, но правильнее назвать это стажером в правоохранительной системе. Через два года проходит испытательный срок, и кандидат в операторы получает новое звание – младший оператор, это можно сравнить с ефрейтором или младшим сержантом. Младший оператор прослуживший не менее пяти лет или отличившийся на службе с риском для жизни получает звание оператора – аналог старшины или прапорщика. Начальник небольшого неавтономного подразделения – старший оператор, допустим это лейтенант. Начальник более крупного автономного подразделения – главный оператор, назовем его капитаном или майором. Дальше идут полицмейстеры, от кандидата до главного, таких здесь нет.
- Спасибо, можете продолжить?
- Конечно, мои личные братья и сёстры таковыми остаются, когда я говорю наши «братья и сёстры», вы может считать это мужчинами и женщинами моей расы.
- Кажется понял…
- Нас немного, а Ракнайцев – почти пять миллионов. Сами понимаете, в таких условиях можно только пытаться обеспечивать порядок.
* * *
«Братья и сёстры» неплохо устроились. Механик не он, а она, собрала из подручных материалов сатуратор. В газировке разводят концентрат и получается довольно интересная фиговина – хорошо утоляет жажду, но не провоцирует пить много. Есть и вторая штука, которая «выпить». Не спиртное ни разу, но мысли в голове упорядочиваются. Как если всю ораву претендующую на эвакуацию и устроившую панику хорошо окрикнули, и приказали встать в живую очередь. С «братом» за полчаса немного договорились – называть друг друга только по имени.
- Арвин, давайте немного сверим часы. Что вам передавали насчет меня?
- Ваше имя, фамилию и отчество. Год, планета и страна рождения. Звание и вашу миссию.
- Вот давайте про миссию.
- Александр, в определенной степени эта планета наименее проблемная во всей системе. Вам будут поступать указания, мы должны помочь вам в обслуживании корабля.
- Хорошо, мне сказали по-другому. Вас мало, Ракнайцев много. Пока моё начальство запустит сюда зонды, пока всё это обмозгует. Ведь ничего такого не было?
- За последние две недели ничего.
- Вот, я получил приказ всего шесть дней назад. Пока я не получил дальнейших указаний неплохо бы помочь тут вам. Если позволите между нами – я хочу наладить отношения. С братьями и сёстрами здесь на этой планете.
- Александр, вы ведь и не портили отношения.
- Тогда я зайду с другой стороны. Мало ли что как будет. Может быть я пока не буду маяться бездельем, что-то и сделаю. Недели три есть точно если здесь даже зонд не появлялся. Здесь ведь, как я понимаю, образовался правовой и административный вакуум?
- Я могу объяснить ситуацию.
- С интересом послушаю.
Пока «брат» смотрел в терминал Саня опустошил второй стакан «выпивки» и налил третий из графина. Механик почти что Кулибин местного разлива. Собрала сатуратор, сообразила стаканы и графин.
- Александр, мы прибыли сюда в ноябре 2323-го года, демобилизовались из армии. Здесь главное подразделение, в восьми тысячах километров к юго-востоку отсюда находится вспомогательное. Там ещё один конвертоплан, двухэтажная конструкция. Здесь нас сорок шесть, там – двадцать три во главе со старшим оператором. Через две недели от нас потребовали отчёт – к тому моменту мы насчитали чуть больше двух миллионов Ракнайцев. Сейчас я могу с уверенностью говорить не менее чем о пяти миллионах. Вы сказали о правовом и административном вакууме, к сожалению, за последние 120 лет здесь не было ни права, ни администрации.
- Простите, это как?
- Я объясню, местное население говорило только о «голосе с небес». Империя выставляла план по сбору определенных материалов с кораблей. Если план выполнялся, не было никаких карательных мер. Если не выполнялся – имперские корабли сбрасывали осколочные или нейтронные бомбы. Это всё - население должно работать чтобы не погибнуть от бомбардировки. Вопросов обеспечения провизией, медицинской помощи, борьбы с преступностью…их просто не было. Население было полностью предоставлено самому себе, ещё добавим преступные группировки. Гангстеры, рабовладельцы, пираты, и просто садисты.
Не позже 2210-го года на планете произошла экологическая катастрофа – парниковый эффект привел к таянию полярных ледников и подъему уровню океана. Площадь суши сократилась более чем на шестьдесят процентов, когда наступает прилив, это здание оказывается над водой. Поэтому его изначально поставили на выступающих из земли металлических сваях. Наверное, не меньше ста лет Империя использовала планету как корабельное кладбище с бесплатной рабочей силой. Должен сказать – это очень приблизительные оценки.
- Арвин, вы извините, я вас прерву. Часов двенадцать назад я был довольно далеко отсюда и разговаривал с капитаном, пилотом челнока. Мы так, поболтали часа четыре, промыли империи кости. Он говорил про государство-паразит. Только забирающее и ничего не дающее взамен. Я так, послушал, вроде даже что-то понял, а теперь послушал вас. Это даже не бездушная машина, куда хуже.
- Пожалуй вы правы, мне, к сожалению, не с чем сравнить. Александр, позволите личный вопрос?
- Конечно.
- Вы родились в России 35 лет тому назад, но воспринимаете всё сказанное безэмоциалнально.
- Я понял, вы хотите сказать, почему. Я родился, как это называют, в трудной семье. Отец потерял ко мне интерес 32 года назад. Ещё через год мать увлеклась наркотиками, тридцать лет назад умерла. За счет бюджета мне дали билет в эту жизнь, а как сказали в марте, я его плохо использовал. Плохо - это отучился в академии флота ООН, а как дело запахло жареным, принял участие, немного и сам потушил. Начал с лейтенанта, закончил полковником. Вернулся на Землю - там для меня оказалось немного пусто. Напился не дома, суд, больше года тюрьмы. В тюрьме не буянил – дали условно досрочное. Теперь я здесь и сейчас отрабатываю контракт. Я вроде и должен удивляться, но мне еще в прошлом году сказали – удивлялка у меня умерла, переудивлялась.
- Александр, я не скажу, что понял, но постараюсь понять. Я вам немного добавлю. Ракнайский язык – искусственный, имеет не менее двенадцати диалектов разработанных имперской администрацией. В самых худших тоталитарных государствах не лезли в такую сферу. Население планеты не знает слов «преступление», «полиция», «убийство», «изнасилование», и многих других. Здесь нет права. Только сила и её отсутствие. Мы больше полутора лет пытаемся разъяснить правовую систему, но у нас почти ничего не получается.
- Право сильного, что может быть хуже? И всё же почти?
- Да, почти. Это неприятно говорить, но, когда в разумном существе убивают личность, возможно взрастить новую. У нас…получилось – трое подвергшихся групповым изнасилованиям и издевательствам. Личности там уже не было, мы смогли что-то сделать. Теперь это наши «пророки». Смешно, может быть, и горько, когда растоптанные начинают объяснять другим эти непонятные слова. Как бы это сказать, убеждают – «я» не последняя буква алфавита. Можно сказать, они наши вирусы, а можно и по-другому – они лекарства для больного общества. Я хочу занести этот вирус на юг, в главный город, теперь уже почти умерший. Наше вспомогательное подразделение находится чуть южнее экватора в зоне жарких пустынь. Вы можете доставить нашего «пророка» туда? По пути включите сканеры, информация нам не помешает.
- Хорошо, доставлю вашего «пророка». Голова только немного прояснится, хорошо?
- Конечно. Пока позову её сюда, ей нужно преодолеть страх.
* * *
Ракнайцы, Ракнаец, Ракнайка. В общем женского рода. Ей выучить новый язык куда сложнее чем высморкаться. Не один час сидела девчонка другой расы перед Саней, всё ждала очередного насилия. Скотинистая система – если все надорвали пупок и выполнили план – никому ничего не будет. Немного не выполнили – штук двадцать бомб просто калечащих и убивающих. Сильно не выполнили – тоже штук двадцать, но убивающих всех в радиусе десяти километров. Острая лучевая болезнь, про неё знают так, больше в теории.
«Пророк», ну она не сильно симпатичная, если не сказать хуже. Полицейский начальник налил ей немного – и так трясло мелкой дрожью. Саня ждал ровно до того момента пока не прекратило трясти. Пока до неё не дошло – можно иметь силу, но не хотеть осилить и надругаться.
- Арвин, тут ещё вопрос, а личное имя у неё есть?
- Есть, Мария. Мариам, Мария, Мари, Мэри. Немного посовещались и решили так.
Саня честно пытался вглядеться в глаза растоптанной в грязь «Маше», с трудом получалось. Потом вспомнил кое-что – запуганной и забитой кошке можно протянуть указательный палец, как обнюхает, значит страх прошел. Но ведь это не кошка, и даже не это, а она. Поэтому нужно протягивать не палец, а руку и ждать пока за нее возьмут. Как взяла, значит поверила – теперь и можно идти.
Глава 5 - На развалинах бессмысленного величия
Полицейский начальник попросил прошвырнуться на юг не совсем прямым путем. Накидал почти восемьдесят контрольных точек и путь стал не на восемь тысяч километров, а на десять с половиной. Чтобы со сканеров было что-то понятно лететь нужно не очень быстро и не очень высоко, Сане даже пришлось сбросить до двух скоростей звука, чтобы планер корабля не ушатался ускоренными темпами.
Сзади в кресле оператора вооружения сидит «Маша», с которой «братья и сёстры» провели работу. Работа прямо скажем, не простая. Когда человек ломал руку лет двести тому назад, суставы фиксировали, и кость срасталась. Медики называли это словом «иммобилизация». Потом уже в хороший тираж пошла аппаратура для комбинированной лучевой терапии, подгоняющая естественные процессы регенерации. Всё можно вылечить, вот только с поломанной душой сложно. Душу не иммобилизуешь и не облучишь – нужен сложный профессиональный подход. Да и душа штука интересная, даже после «иммобилизации» может мучить себя сама.
Год назад Саня был в центре реабилитации. Первые недели две были только индивидуальные комнаты релаксации. Выяснили что вот душа Пивоварова успокаивается в дождевых лесах тихоокеанского побережья Северной Америки, они и были в комнатах релаксации. Объемная картинка, звуки накрапывающего дождя, запахи влажного хвойного леса. Уже потом подключались профессионалы, которых почему-то ни в армии, но во флоте ценить не умеют. Профессионалы задавали вопросы, находили точки напряжения, и медленно их убирали. В итоге, если сравнивать с домом, оставили только перекрытия и несущие конструкции, а всё остальное снесли и перестроили заново.
На планете с городом Соколово для таких вещей есть все условия, а душу «Маши» восстанавливали «братья и сёстры», которым приходится тесниться на площади не больше пятисот квадратов. Пятьсот квадратных метров для работы, жизни и отдыха для сорока трех, а еще трое вот таких. Да и с Саней даже в идеальных условиях получилось не идеально, душа огрубела, нет сильных эмоций и порывов. Может когда-то появится, но явно очень нескоро. Внизу под облаками корабли общим весом сотни триллионов тонн. На этой планете ставили планы по разборке кораблей, значит когда-то ставили другие планы – строить сотнями и тысячами корабли длинной в несколько километров. Да, люди строят такие корабли в секретных системах, но строят добровольно, желая зашибить денег, продать часть своей жизни подороже и прожить оставшуюся часть лучше.
Всё это ладно, можно обдумать потом и позже. Не хочет «Маша» есть бутерброд с сыром, и это нехорошо. Сыр синтетический, похож на резину, а хлеб так просто цвета детской неожиданности. Что ж делать, придётся есть закрывая глаза и затыкая нос – у всех людей на имперских планетах такие же проблемы. Как выяснилось, не только у людей.
Полицейскому начальнику немного за девятьсот. По Земным меркам родился в довольно непростые времена, а для Руси так просто поганые. Не было еще толком русских, москвичи могли резать владимирцев и наоборот. Не осознали себя единой общностью и народом.
* * *
Дождь закончился, а здесь может быть и не начинался. Тысяча километров к юго-востоку – всё может быть. Схрумкал Саня пару бутербродов, попил минералку, можно и посмотреть. Маршрут проложен возле береговой линии, может в таких полудоступных кораблях и происходит что-то «интересное». Вокруг планеты крутятся два спутника, но вместе, не сами по себе. Так же как вокруг Солнца крутятся Плутон и Харон, имея общий центр массы. Такой танец вокруг одной постоянно сдвигающейся точки. Поэтому есть приливы и отливы и непонятно можно ли считать берегом то что внизу или нет. Сейчас берег, а часов через десять уже будет не берег. Сама планета пока ровная как стол, поэтому приливами затопляет огромные территории, и само понятие береговой линии становится относительным.
Там, внизу есть жизнь, но нет жилья – местные живут там же где и работают. Уже три года на них не кричит «голос с небес», а они никак не остановятся. Раз в три недели в системе появляется транспорт и скидывает сотни тонн провизии, не требуя ничего взамен.
- Внимание! Нагрузка на щит!
- Что?!
- Высокоточное оружие…
- Ясненько, связь с полицией! Живо!
На панели появилась синяя голова полицейского «капитано-майора».
- Да, Александр.
- Арвин, по мне тут из слонобоечки побаловались. Пусть живут или нет?
- Предпочту второй вариант.
- Вас понял, что у балбесов может быть?
- Всё, что угодно.
- Избавлю их от лишних игрушек, конец связи. «Птичка», ныряем.
«Ныряем» - чем-то похоже на атаку пикирующего бомбардировщика. Пивоваров смотрел на уроках истории хронику второй мировой, поэтому и знает.
- Птичка, заряжай конденсатор орудий, сколько целей?
- Не менее ста двадцати.
- Высота триста, виснем.
«Грифон» может зависнуть как конвертоплан. Кроме основных двигателей есть взлетные, поэтому и может.
- Так, где у нас балбесы засели?
- Линкор класса Талидин-VI.
- Я рад и счастлив. Давай цели на авторизацию.
Бой в горячей фазе для пилота это как сыграть гамму на концертном рояле. Не одну и не один раз. Пробежаться по десяткам целей и авторизовать поражение. «Мозги» выставили максимальную мощность выстрела – шестьдесят балбесов уже буквально размазало по стенке, но и орудийные конденсаторы разрядились. Имперский линкор кажется здоровым семикилометровым поржавевшим китом. Всё равно у корабля на вечной стоянке прочный корпус толщиной метров восемьдесят, балбесы могут спрятаться и перегруппироваться, а сканер ничего не увидит.
- Птичка, щупай лучше! Перья выщипаю!
- Целей нет.
- Есть, дай места откуда стреляли и готовь неуправляемые.
Опять надо сыграть восходящую гамму, авторизовать ровно восемь точек – трещины в корпусе откуда решили побаловаться. Эффект такой как взорвать в корабле восемь однотонных осколочно-фугасных бомб.
- Птичка, сдай назад. Не хочу…
- Внимание, запуск!
- От скоты, «раскладушка»!
«Раскладушка» - довольно таки портативная пусковая установка на восемь ракет. Двести кило, как надо «разложить» выдергивается пусковой шнур и можно бросать на поверхность. От удара металлический куб раскладывается и все ракеты уходят на первую попавшуюся цель. Дешевенькое оружие отчаянного сопротивления.
- Внимание, повреждения…
- Че за?! Сдвоенная башка?!
- Боевая часть с…
- Да всё понял! Неуправляемыми сам, без подтверждения!
Уже не совсем дешевенькое оружие. Сдвоенная боевая часть – головная делает дырочку в щите, а дополнительная получает импульс от маршевых двигателей и несёт радости с горестями кораблю. Пока Саня думал, ещё три ракеты ушло без его участия.
- Так, птичка, пока всё успокоилось раззенкуй ка мне плазмой дырочки пошире, сдай назад и щупай лучше! На суп пойдешь!
- Внимание…
- Лупи зараза!
Ещё одну «раскладушку» не успели поставить. Переудивлялась удивлялка – не шокируют Сашу разорванные тела оборванцев, можно сказать, пушечного мяса.
- Есть цели…
- Давай на авторизацию!
«Мозги» всё-таки пробились через прочный корпус, пощупали разъедаемый кислотными дождями линкор и нашли еще двадцать балбесов. X-310 не то что двадцать – пару рот могут отправить в отставку досрочно. И руки прямые, и у «мозгов», и у Саши.
- Ещё кто?
- Целей нет.
- Щупай, не торопись. Повреждения?
- Прочный корпус…
- Существеннее!
- Нарушение целостности фонаря, рекомендую одеть кислородную маску.
- Сам разберусь. Связь давай!
На панели опять полицейский начальник, наверное, даже немного понервничал.
- Александр, я слушаю.
- Их было двести десять. Было. Сейчас собираю телеметрию и все данные. Из оружия я очень обрадовался двум «раскладушкам» с двойной башкой.
- Что-то случилось?
- Точно не знаю. Корпус надо смотреть, нарушена целостность стеклоблока фонаря. Слишком удачно попали.
- Я предупрежу механика.
- Арвин, не надо. Я поставлю высоту и скорость побольше. Всё что обещал я сделаю, но лететь буду прямо как стрела.
- Вас понял.
- Конец связи.
Задать скорость и высоту лучше руками, размять пальцы перед серьёзными делами совсем нелишне.
* * *
За полчаса полёта на приличной высоте ничего лишнего в кабину так и не проникло, если фонарь и треснул где-то, то очень умеренно. До города всего ничего и Саня приказал снижаться.
- Так, птичка, что за? Какого лешего? Прямо круг!
- Городская территория и полоса отчуждения отделена стеной от окружающей территории.
- Издеваешься?! Какой высоты стеночка?
- Высота 3752 метра, материал стены – высокоуглеродистый чугун.
- Ага, давай приближение.
В этой драной империи всё было искусственным. Даже пустыня и та появилась по велению-хотению. Губернатор захотел показать бессмысленное величие державы и распорядился отлить на орбитальных фабриках несколько сегментов. Каждый по триста миллиардов тонн, но ведь надо нарисоваться! Так это ладно, а еще две грубые статуи гвардейцев с боевой косой высотой под два километра. Можно было сделать что-то полезное для настоящей жизни, а зачем? В империи любили рисоваться, поэтому и делали всякие дорогие бессмыслицы. Люди тоже делали бессмыслицы – огромные стадионы на десятки тысяч зрителей, уже не делают и никогда не сделают, уже хорошо. А эти разбазаривали деньги просто как метатели бисера перед свиньями. Вот «культурный центр», в котором культурой и не пахло, с теплоотражающими поверхностями. Это ведь дураки ставят трехконтурные испарительные кондиционеры, а «умные» используют десятки тысяч квадратных метров алмазных стеклопакетов и…всё равно поставят кондиционеры. Стеклопакеты тоже дорогие – цельные куски 84х84 метра, которые уже никуда не увезти и не пристроить.
Кремниевая пыль везде – в воздухе, на поверхностях. В свете звезды даже небо не голубое, а цвета поноса. Сам город – три дюжины строений-переростков. Ещё одно подтверждение имперскому идиотизму – чаще задавались вопросом сможем-не сможем, а не нужно-ненужно.
- Безопасность два, как слышите?
- Слышу вас хорошо, Александр Павлович?
- Так точно. У меня только приблизительные координаты, где мне садиться?
- Мы находимся под декоративным козырьком центра управления движением. Можете садиться так, как вам удобно.
- Вас понял, через пять минут буду.
- Хорошо, ждем.
Ещё один пример имперского идиотизма – цельная стальная плита площадью пять с половиной квадратных километров. Такой козырек – дорогая легированная сталь, отполированная поверхность, сверху портреты императора и наместника. Кому какая разница что их никто не увидит, главное ведь «смогли».
Местный полицейский начальник – «сестра», то есть она. У «братьев» голоса высокие и твердые, а у «сестер» низкие, мягкие и обволакивающие. На Земле женщина никаких погон носить не может уже очень давно, есть исключения, но для них хватит пальцев на одной руке. Здесь в космосе исключений побольше - чтобы навалять империи пришлось брать в армию вчерашних партизан, также летчиков, саперов и системщиков. Сейчас все женщины демобилизованы с двойной пенсией, в знак извинения что так получилось. Но «братьев с сёстрами» покосили достаточно, им не приходится выбирать. Полицейский «лейтенант» женского рода в почти умершем имперском городе – сочетание бессмысленной избыточности и суровой необходимости.
Как только Саня завел корабль под стальную плиту, увидел сразу троих. «Маша» то ведь натерпелась, её нужно вывести и привести в чувство. Когда «белый грифон» сел, бронестекло пошло трещинами. Ещё и деформировалось – на обратном пути герметичности не будет.
- Александр Павлович, вы приняли бой?
- Добрый день. Да, принял.
- Приношу извинения за невежливость – старший оператор Дишен Альхан. Давайте пройдем внутрь – портить легкие ни к чему, ваш корабль осмотрят.
«Сестричка» постарше главного начальника – кожа голубоватая, это 1100-1200. Как зашли в помещение Саня попытался увидеть отличия. Такая же форма из кожзаменителя серого цвета, вместо погон на левом плече нашит кусок черной ткани. На ткани шестилучевая звезда. Но у главного оператора она полностью золотая, а у старшего краешки лучей серебряные.
- Александр Павлович, выпьете седативного отвара?
- Седативного? Извините, мне вас и просить неудобно.
- Почему неудобно? Вы добровольно вызвались помочь службе безопасности, рисковали собственной жизнью.
Мдэ. Саня не против женского общества…но не такого. Фиг поймёшь, что сказать.
- Дважды извините. Тут ведь какое дело. Мне начальство чётко и ясно сказало – помогайте службе безопасности планеты. Почему вам дошло по-другому я просто не знаю.
Глаза у «сестры» абсолютно чёрные и тянут к себе, как бездонный колодец.
- Александр Павлович, вы чувствуете себя неуютно. Я могу поинтересоваться в чём дело?
- Я вас обижу.
- У вас нет желания обидеть. Почему вам не сказать то, что думаете?
Саня сосредоточился и задумался. Вот эта… «сестричка» может разобрать его по частям. Потом выслать всё в двадцати контейнерах.
- Хорошо, всё по порядку. Планета…привыкну. Не к такому привыкал. Ненадолго, но привыкал. Женщина при исполнении…кого-то шокирует, меня уже не задевает. Два года назад была одна лейтеха, приятного мало, конечно. Вот. А с вами…братьями и сёстрами общался мало. Хотя у меня был свой интерес. Чтобы я не был последним с кем они общались.
Вы ведь старше меня. Не на десять лет и не на двадцать. Раз в тридцать я думаю. И во столько же раз сильнее.
Саня так, сжался и приготовился к «разбору».
- Александр Павлович, двадцатой части вашего боекомплекта хватит чтобы в этом строении не осталось никого живого. Ведь так?
- Формально так. Мы же на одной стороне.
- Вот именно. Зачем вам бояться моей силы? Мы же на одной стороне. Теперь пару слов о возрасте. Уважение к старшим это неплохо, даже скорее хорошо. Но вы ждете от старших жизненной мудрости, а мне фактически приходится начинать жизнь заново. Не только мне, к сожалению.
- Да и мне тоже, во многом.
- Может тогда вам и смотреть на меня как на равную? Не исключено что опыта в мои 1098 Земных лет больше, а мудрости меньше. Не перешел опыт в мудрость. Не только у меня, к сожалению.
Глава 6 - Братья и сёстры
За день у Сани накопилось слишком много вопросов. Полицейский начальник на юге родилась через четыре года после Битвы при Калке, и собирается начинать жизнь заново. Много что надо обдумать. Перед обратным вылетом фонарь заделали временным герметиком – на несколько часов должно хватить, а дальше нужно придумать что-то существеннее. Все это будет потом и позже, часов через шесть.
Как Саня прочитал в первый раз энциклопедическую статью, так поставил ее на автообновление в полуавтономном режиме. На двадцати пяти километрах спокойно – можно схрумкать еще бутербродов с минералкой и почитать.
В биологии Пивоваров не силён – «восьмикамерное сердце» ему ни о чем не говорит. Он не знает какое у человека, главное оно есть и работает. «Имеются жабры». Что тут сказать – имеются значит имеются. Значит давно дышали в воде, может и сейчас могут. И произошли не от приматов, вставших на ноги, чтобы видеть поверх травы в африканских саваннах. «Костная и мышечная ткань укреплена углеродом», вот и первое объяснение нечеловеческой силы и выносливости. Биологичка в гимназии объясняла такие вещи коронной фразой – «её величество эволюция», и чуть менее коронной «смотрите откуда всё начиналось». Мда, анатомия. Вот с ней у Сани вообще не сложились отношения, поэтому и натянули четверку по биологии. На выпускном экзамене не смог показать диафрагму у человека, но хорошо объяснил разницу между семенами и спорами, поэтому и натянули. Скелет, кхм, оригинальный. Взять ящерку, поставить ее на задние лапы и оттяпать хвост, вот как-то так. У человека есть грудная клетка, а тут… Ребра до самого таза, гибкая грудина больше и мощнее. Пальцы… Ну да, такие пальчики. По семь на ногах, по шесть на руках. Руку, наверное, лучше не давать, так, на всякий случай.
Черепушка да, по-своему интересна. Вроде не толстая, но есть промежуточные кости между долями мозга. Мозг… не, тут у Сани самого началось задымление в его мозгу. Нужно подкрепиться еще и читать где-нибудь дальше.
В упаковке с продуктами даже что-то натуральное – «Орешки с Арианы». Занятные орешки – вроде орехи как орехи, но все в желе. Не стоит забываться – если не на Земле нужно радоваться тому что дают. Да и орешки ничего, кушаются с удовольствием. Планету под облаками можно назвать экстремальной иллюстрацией к теме «круговорот воды в природе». Природы почти нет, но вода есть. Хоть планета и не жаркая, но суши всего десять процентов. С такой поверхности немалые испарения, тучевые облака занимающие почти всю площадь понятны и объяснимы.
Так, ладно, орешки орешками, надо смотреть обновленные разделы. «Государственное устройство: олигархическая республика гибридного типа». Вот тут уже ничего хорошего. Неизвестно что хуже – власть сильного или власть денег, а было так. «Гибрид» - тоже ничего хорошего, надо уточнять. «Совет Шести Неизвестных» - вообще красота в кавычках. Неизвестность и секретность – левая и правая рука коррупции, вся мерзость творится в тёмных углах. «Корпоративные территории» - такой дрянью пугали в фантастических фильмах и книгах. Не Земле пугали, оказалось это было не только в мозгах всяких придумщиков. «Правовой режим на периферийных территориях определялся лицами, получившими от Совета Шести Неизвестных разрешение на колонизацию» - совсем не смешно. Само слово «Лица» желтого цвета с неактивной ссылкой – можно будет полюбопытничать позже. Сейчас всех этих прелестей нет, есть автономия с Верховным Советом.
«История», много и куча непонятных слов, надо смотреть ближе к концу. «Войну с Империей Ракнай спровоцировали в 2135-2138 годах лица, получившие разрешение на колонизацию». Войнушка затянулась, а «лица»… самим бы им по лицам надавать. «Потери: не менее 18.5 миллиардов погибших, умерших от голода и болезней». Тут не посмеёшься. Человечество порядочно пустило кровь в третьей мировой, но до такого не дошло – к 2058-му на Земле осталось чуть меньше четырех миллиардов человек, каждый второй от довоенного населения, а от «братьев и сестёр» только каждый пятый. После такого действительно захочется начать жизнь заново.
Саня учился в гимназии на Телеграфной. Старое здание, под стать зданию сама гимназия тоже консервативная. В седьмом классе на уроке истории весь класс смотрел старый фильм «У разбитого корыта». В 2048-м режиссер-бурят проехал по стране и Европе, снял ровно то, что видел. Заброшенные города, могилы без памятников, разруху, преступные войны, голод и нищету. Самые хлесткие кадры в первой части фильма: «Отрезвление». После просмотра класс писал большое аналитическое эссе. Саня написал «человечество потеряло точку опоры». Одно дело поохать на картинку далёкого прошлого попутно наворачивая пирожки с печенью – совсем другое оказаться перед разбитым корытом самому. На первых порах хватит и этого. После второй мировой говорили «война вошла в каждый дом», после третьей не каждый дом остался. В 20-м и 21-м веке о второй мировой сняли сотни фильмов. О третьей мировой почти не снимали – оставшиеся в живых не хотели видеть всё ещё раз даже на экране, консультировать тоже. О самом большом кровопускании в истории человечества можно почитать, но практически нельзя посмотреть. Хорошо или не хорошо – неизвестно, наверняка обожжённым пламенем преисподней это виднее.
* * *
Когда Саня садился после обратного полёта его ждала механик. Прожила четверть от возможного, значит достаточно молодая. Четыреста лет, может быть с небольшим. В шестом классе писали очередное аналитическое эссе по событиям 1920-х, 30-х. Сосед по парте, отличник сделал достаточно смелые выводы «Увеличение промышленного производства было достигнуто этически неоднозначными методами, в долгосрочной перспективе это была бомба замедленного действия, подложенная под Россию». Тем не менее схватил очередной пятак.
На посадочной площадке холодно. Пять градусов тепла, накрапывает ледяной дождь. На Земле есть характерные запахи весны и осени, словами описать сложно. Здесь просто холод, кремниевая пыль и механик ещё.
- Александр Павлович, вы получили достаточно серьёзные повреждения.
- Нет, Фараль, не обижайтесь, вы просто не видели серьёзных повреждений. Выглядит некрасиво, но машине не показываться на смотре.
Выглядит действительно некрасиво – обожженный прочный корпус, оплавившиеся штырьки боевой части, засевшие в укромных местах. Немного погнулась решетка воздухозаборника, турбины взлетных двигателей чувствуют себя как ни в чём не бывало. Серьезные повреждения это сдетонировавшие ракеты, нарушение целостности двигателей, реакторного отсека. То, что сейчас не хватит даже на «оббило об жизнь».
- Я приведу всё в порядок за исключением…косметики. К сожалению, для бронестекла у меня есть только временные решения.
- Временные? Вообще его меняют целиком. Вот что хочу спросить – никакой документации по техобслуживанию не сбрасывали?
- Нет, Александр Павлович.
- Это не серьезно!
- К сожалению, для конвертопланов у меня тоже ничего нет, пришлось изучать самостоятельно.
От такой…самостоятельности Саня закашлялся. «Совы» хоть и образец соотношения цена/качество при низкой цене, но и для них написан не один талмуд.
- Фараль, давайте договоримся. Как только меня устроят, я дам рапорт и выдерну с моего начальства не только всё что можно насчет моей машины, но и по «Совам» тоже. Непорядок – вам и так работы невпроворот. Ещё что хочу спросить. А как ваши то? «Братья и сёстры». Хочу сказать, «Сова» — это же так, даже одна ракета из «раскладушки» и вся в труху.
- У нас не было случаев поражения ракетами портативных пусковых установок. Вы оказали большую услугу, вас поблагодарят.
Саня задумался. Наименее проблемная планета! Пока задумался, механик с обезьяньей ловкостью запрыгнула на ракетоносец и начала…изучать. Есть что изучить – многослойный стеклопакет из термоупрочненного силикатного и сапфирового стекла, слаботочная проводка. Пусть изучает.
- Александр, пройдемте внутрь. Без респиратора вы подхватите силикоз, это ни к чему.
- Да, сейчас пройдем.
На механике и главном полицейском начальнике респираторы. Маленькие и аккуратные. Саня видел респираторы промышленного изготовления – довольно крупные и неаккуратные, требующие определенной подгонки. Здесь всё аккуратно – даже сменный фильтр сделан симпотно, не как здоровая блямба.
Внутри всё-таки уютно. Да, металлические стены, угловато, но чувство уюта есть. Главный оператор сам налил штуку, которая «выпить». Интересная штука – ни сухости, ни похмелья. Начальник, вроде, немного задумался.
- Александр, я, право, не думал, что будет настолько опасно.
- Опасно? Арвин, если бы я знал, что у них будет армейское оружие, я бы пустил туда ракеты с осколочно-стержневой частью сразу же. И ещё вопрос, там же вообще голытьба. Одеты как попало. Серьезное оружие в руках голодранцев. Были бы в броне – у меня и рука бы не дрогнула. Может я и не удивляюсь, но мне непонятно.
- Вам не понятно. Мне? Проще сказать, что понятно. Налью себе стакан, составлю вам компанию. Тридцать часов без отдыха, могу и прерваться.
Саня, кажется начал понимать смысл предстоящего разговора. Высокое звание это ответственность. В армии может начаться с сержанта, а может только со старлея. Пивоварову тоже повезло – до января 20-го погоны становились серьезнее, а ответственности не наступало. Когда под команду дали майора Кириченко, был серьезный разговор с бригадиром из Магадана. Да так, не разговор, а ночная пьянка с командиром и редкие реплики «Шурик, смотри не угробь!». Саня не угробил, ни Борю, ни Дага с Дэном. Отношения были не очень – все опасности при выполнении боевой задачи Пивоваров брал на себя. Выговаривали командиры, дулись свои, но не угробил.
Пока Саня вспоминал, Арвин налил себе стакан. Провел ободок стакана у носа, и выпил сразу половину. «Выпивка» не жжется, можно и весь стакан.
- Александр, я старший лейтенант спецназа в отставке. Все мы здесь, на этой планете бывшие «призраки». Имели отношения к дредноутам, полагаю, комментарии излишни.
Комментарии действительно излишни. В 22-м уже агонизируя империя выдала на гора совсем немаленький корабль с поразительной огневой мощью. Здоровый, непоротливый, но способный устроить хорошую взбучку. Одни из тёмных делишек спецназа – угон этих циклопов с баз или прямо из расположений имперских корпусов и дивизий. Сложная работа – сначала обман системы свой-чужой, затем высадка на корабле с челнока, и, наконец управление самим кораблём.
- В сентябре 2323-го рота понесла потери. Мы выполнили задачу, но отнюдь не малой кровью. Два месяца отдыха, и затем новое направление. И вся задача только в общих чертах – «сделайте то, что сможете».
Бывший старлей спецназа добил стакан и налил себе второй, с ним уже не церемонился. Отправить поредевшую на треть роту «сделать что-нибудь» это бросить из огня да в полымя. Арвин не говорил ничего какое-то время, Пивоваров поставил ребром не самый простой вопрос.
- Мы здесь уже почти два года. Я даже не уверен, достигли ли мы хоть самого малого прогресса. Понимаете?
- Понимаю? Арвин, не обижайтесь, ни черта я не понимаю. Мне ставили достаточно чёткие задачи, я лишь добавлял для себя дополнительные цели. Первая – никто из моих не должен погибнуть. Вторая – вылезти из кожи вон, но не допустить гибели тех, кого я поддерживал. Собьют самого – ладно, у меня почти никого нет. У других есть, смотреть в глаза родственникам погибших это хуже, чем сдохнуть. Другие смотрели – мне не довелось.
Но это я так, заговорился. Имели отношение к дредноутам…слышал про это. Как вы всё делали я даже представить не могу. Зачем…, наверное, надо было. Может тоже окажутся тузами из рукава. Не хочу сказать что мне было легко, но было понятно. Понятно, что делать – как, я уже думал на месте. Вам ничего не понятно, ни что ни как. Зря я, наверное, спросил, разворошил всё.
- Почему зря? Вы спросили не из праздного любопытства. Александр, даже самые передовые технологии возможно использовать в преступных целях. Посадите имплант на нервный узел, и вы сможете управлять другим, как хотите. Такие импланты, опорные камни для современного рабства и наёмничества. Добавлю дистанционное управление нейроволнами. Стрелявшие по вам делали это под страхом мучительной смерти, фактически, перегорания центральной нервной системы. Налейте себе ещё. Эту информацию лучше воспринимать не на трезвую голову.
Нет, Саня уже привык воспринимать на трезвую голову вещи похлеще. С конца 23-го, когда имперская промышленность разрушилась, денег не хватало даже на простейшие импланты. На импланты не хватало, зато хватало на дерьмо из дерьмовин – грубую пропаганду. Запугиванием и ложью убеждали брать оружие детей и подростков. Пивоваров видел эту наглую ложь – видеомонтаж и люди на экране убивали, калечили, расчленяли и поедали гражданских. Дети и подростки надрываясь использовали «раскладушки», как выяснилось, не только они.
Автор: Первый Смотритель
Ссылка на продолжение
Чистильщик - Не понятый и вернувшийся www.proza.ru
Все произведения автора Первый Смотритель (www.proza.ru) на сайте xenomorph.ru представлены с официального разрешения самого автора
_
1 549
