Ксеноморф

Да-да, есть и такой необычный продавец в нашем мире. Он появляется неожиданно из толпы, его глаза кажутся бездонными и пронизывают тебя насквозь. Он отводит клиентов в сторону, прижимает неожиданно сильными тонкими бледными руками к стене и вкрадчиво спрашивает, хотят ли они одиночества. Продавцы одиночества сами выбирают себе клиентов, их никогда нельзя призвать насильно. Вы ставите покупателя на высокий табурет и заставляете его спеть, сплясать или рассказать стишок. Если вам не нравится, то вы молча заставляете табурет исчезнуть, а когда ошеломлённый рухнувший человек поднимается с пола, вас уже и след простыл. В отличие от других продавцов, вам не нужно собирать свой товар, одиночество навеки содержится в вашем взгляде. Людям, пристально вглядывающимся в ваши зрачки, кажется, что они спускаются по винтовым лестницам в тёмный подвал. Потом неожиданная вспышка света, они теряют сознание, а потом получают то, чего так долго ждали. Покупатели могут управлять своим одиночеством, то есть они совсем необязательно будут одинокими всё время. Но иногда по ночам они просыпаются от того, что им снятся ваши глаза, тогда они в растерянности и страхе озираются, но никто не может прийти к ним на помощь. Говорят, что вы приходите к своим клиентам вместо смерти и выпиваете через глаза их душу, после чего они рассыпаются серебристым пеплом. Никому неизвестно, о чём вы мечтаете, да и сами вы настолько таинственны, что при одном только вашем приближении на улице начинает клубиться туман.

Вы продаёте то, чего так иногда не хватает людям этой планеты. Вы летаете на пушистом мягком облаке и звоните в маленький серебряный колокольчик – каждый, кто сможет настолько отрешиться от земной суеты и услышать его, становится вашим покупателем. Вы не слишком требовательны к плате за свой товар, это может быть цветная бусинка, сломанные часы, засохший леденец или перламутровая пуговица – словом, любой завалявшаяся у покупателя хлам, который вы потом бережно положите в обитую синим бархатом шкатулочку. Свой товар вы получаете по ночам, прокрадываясь в спальни маленьких детей, которым снятся волшебные сказки, тогда вы собираете их лёгкие улыбки в собственный рукав, а дома тысячу лет (для смеха тысяча лет – ерунда!) настаиваете в бочке со слезами счастья, собранными ещё в те далекие времена, когда люди могли от него плакать. Когда смех становится вязким и жёлтым, как мёд, вы делаете из него мазь, которой покупатель должен помазать уши, веки и рот; тогда он всегда сможет относиться к жизни с юмором и иронической улыбкой. Вы не требовательное создание, ваши покупатели не попадают в зависимость от вас, хотя многие потом пишут благодарственные письма и оставляют их прямо в городе на видных местах, чтобы вы могли их подобрать. Единственное, о чём вы мечтаете – чтобы ваша мазь подействовала и на вас, поэтому вы всегда прячете свои глаза за солнечными очками, чтобы люди не видели, сколько в них боли, грусти и одиночества.