Тогда же и там же можно было прочесть, что эксперты Лиги безопасного Интернета (ЛБИ) считают, что хентай — это и есть детское порно. («Если Роскомнадзор попросит провести экспертизу, то наш экспертный центр подготовит заключение. Мы, скорее всего, будем говорить, что это детская порнография», — объявил директор ЛБИ Денис Давыдов.)
Так и вышло. Вчера (13 июня) в новости «Роскомнадзор признал мультфильмы детской порнографией» на сайте «Известий» стало можно прочесть, что «у экспертов не вызвало сомнения, что анимированные герои представлены в образе несовершеннолетних и при этом участвуют в порнографических сценах».
Ведомство попросило москвича Голованова подать повторную жалобу: Роскомнадзор объявил, что после этого анимационные видеозаписи, признанные детской порнографией, будут внесены в реестр запрещённых ресурсов. Упоминается также намерение Антона Коробкова-Землянского (члена Общественной палаты) внести изменения в закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», в понятие порнографии добавив анимацию (в том числе — трёхмерную).
Это изменение в правоприменительной практике можно и нужно считать качественным изменением. Не видеозапись факта полового сношения с реальным ребёнком и даже не какое-либо игровое кино с участием живых актёров, а всего лишь графическое художественное изображение, причём основанное не на реальных событиях (допустим, полученное ротоскопированием фотографий или зарисовкою детей-натурщиков), а являющееся плодом свободной фантазии изобразителей, всё же было признано аналогичным детскому порно. Юридически аналогичным.
Такое правосознание, при котором изображение явления считается самим явлением — это пример магического сознания, господствовавшего, например, над рассудком примитивных племён первобытных людей, украшавших стены своих пещер изображениями удачной охоты и надеявшихся тем самым помочь реальной охоте.
Но нельзя не видеть, что ситуация в современном Интернете скорее противоположна ситуации в палеолитической пещере: не лицензионное распространение рисованной порнографии скорее не сопутствует, а противостоит чёрному рынку настоящего детского порно, то есть лишает видеозаписи реального растления реальных детей какой-либо экономической выгоды.
Кроме того, живописное изображение педофилии ранее могло использоваться в сатирических карикатурах, нацеленных против педофилов, а теперь такие карикатуристы оказываются к педофилам причислены юридически. Это ли заслуженное ими вознаграждение?
Такое правосознание к тому же начитает сильно угрожать свободе художественного творчества, то есть оно грозит ограничением свободы (грозит тюрьмою) и авторам, и зрителям довольно неопределённого круга художественных произведений — я пишу «неопределённого» потому, что для эксперта, готового считать несущественным барьер между событием и вымыслом (или символом) события, более никаких барьеров существовать не может.
Мы видим это по реальным уголовным делам за рубежом, где даже добровольный отказ автора произведения от изображения людей не делает это произведение неподсудным.
Именно так, например, в Новой Зеландии дали десять лет за мультик с изображением половых актов даже не между людьми, а между другими гуманоидами — эльфами и феями, которые благодаря особенностям японской анимации (крупные глаза, крупные головы и проч.) и особенностям японской озвучки (тонкие голоса, яркие эмоции) показались экспертам «похожими на детей».
По этому поводу нельзя не вспомнить и появившиеся вчера вечером карикатуры, автор которых как бы спрашивает нас — не будет ли послезавтра признана «символом детского порно», например, вот эта фотография?
Кроме того, можно ли надеяться на то, что магическое сознание троглодитов («символ явления и есть само явление») ограничится правоприменительною практикою по делам о педофилии? Никоим образом нельзя.
Разве не читали мы о том, как за «наркотики» закрыли сайт про игру EVE Online, на котором описывалось применение вымышленных химических веществ к вымышленным персонажам?
Разве не читали мы о том, как под предлогом детского самоубийства изымают из продажи мангу «Death Note» в Свердловской области? (А надо заметить, что там вся область названа в честь одного из еврейских организаторов убийства всех детей Последнего Императора — но это-то власти не волнует. Угадайте почему.)
И есть, есть ещё куда продвигаться им. Возьмём, например, процитированное «Известиями» мнение директора Открытого российского фестиваля анимационного кино Александра Герасимова (генерального директора отечественной студии «Мастер-Фильм»), который в апреле присоединился к идее занесения в чёрный список тех произведений, которые содержат секс несовершеннолетних нарисованных персонажей:
— На западных международных фестивалях анимации мы видим всякие убийства, расчлёненку, кровь рекой. В общем, ужас что творится. И такие фильмы получают призы, — замечает Герасимов.
(Конец цитаты.)
Ну вы поняли.
А для визуального закрепления в уме смысла этого текста лучше всего годится финал страницы 15 восьмой главы манги «Umibe no Onnanoko», также содержащей художественные сцены полового сношения нарисованных персонажей, напоминающих несовершеннолетних.
5 730
